«Италия»История одного падения

Два капитана

Руаль Амундсен и Умберто Нобиле были принципиально непохожи. Первый — убеждённо одинокий, угрюмый скандинав, покоривший оба полюса, не имел семьи и избегал привязанностей. Второй — улыбчивый итальянец, сконструировавший первый в истории летательный аппарат, достигший Северного полюса. Любимчик фашистской партии, он брал в тяжёлые научные экспедиции свою собаку, фокстерьера Титину и, говорят, даже руководствовался её поведением перед полётом. Объединяло Амундсена и Нобиле, пожалуй, лишь одно: оба они были большими мечтателями.

Первая их встреча состоялась в июле 1925 года в Осло. Амундсен лично пригласил итальянского конструктора в Норвегию и предложил ему вместе отправиться в предстоящую трансарктическую экспедицию на дирижабле N-1, который в итоге назвали «Норвегией». Амундсен заверил: Норвежский аэроклуб готов купить дирижабль и покрыть все расходы на экспедицию. От итальянской стороны требовались только сам летательный аппарат и капитан.

Экспедиция, таким образом, превращалась в дело, задуманное и осуществлённое норвежцами, в то время как подготовка её проходила в Италии. Умберто Нобиле

Нобиле был весьма польщён приглашением именитого полярника, и они ударили по рукам. Жадный до открытий Амундсен хотел поставить точку в давних спорах о затерянном в северных льдах континенте и потому торопил итальянца. Экспедиция стартовала 10 апреля 1926 года.

Первое время Амундсен был в шоке от собаки на борту дирижабля. Но вскоре он смирился с блажью своего спутника, лишь в дневнике норвежца осталось саркастическое: «Котлеты из собачины — штука хорошая». Амундсен чувствовал себя не просто начальником экспедиции, но и в целом хозяином положения. Однако искания норвежца обернулись разочарованием — вместо таинственного континента он нашёл лишь бесконечные тёмные воды и льды.

А вот сам полёт оказался сенсацией. «Норвегия» провела в воздухе 171 час, из них 72 часа — над Северным Ледовитым океаном, совершив первый и пока единственный в истории трансарктический перелёт на дирижабле и пришвартовавшись на Аляске. Это стало настоящим прорывом в области воздухоплавания. Когда экспедиция завершилась, все почести достались капитану — Нобиле. Это он стал мировой знаменитостью, а Амундсен остался лишь именитым пассажиром.

Гибель

Вдохновлённый удачным полётом «Норвегии», расхваленный мировой прессой и итальянскими властями (Муссолини даже произвёл его в генералы), Нобиле решил закрепить успех и запланировал второй полёт к Северному полюсу на своём новом дирижабле N-4, предсказуемо получившем имя «Италия».

К весне 1928 года «Италия» была полностью готова. Экспедицию благословил сам Папа Пий XI, вручивший Нобиле большой дубовый крест, который следовало доставить на Северный полюс. И как всякий крест, добавил он шутя, это будет нелёгкая ноша.

Экспедиция стартовала из Милана 15 апреля 1928 года. В тот раз Нобиле впервые пренебрёг чутьём Титины и внёс её на борт дирижабля на руках — та противилась.

Полёт «Италии» не задался с самого начала. В Альпах дирижабль попал в шторм, поэтому пришлось совершить посадку в немецком Штольпе (ныне Слупск, Польша). Из-за ремонта и задержки корабля «Читта ди Милано», который должен был поддерживать связь с дирижаблем во время экспедиции, вылет состоялся только 3 мая. Непогода ожидала «Италию» и во время швартовки в Финляндии. Но на этот раз обошлось без последствий.

Пролетая над Стокгольмом, дирижабль опустился максимально низко, чтобы член экипажа «Италии» швед Финн Мальмгрен смог сбросить письмо матери.

8 мая дирижабль прибыл на базу в бухте Кингсбей на архипелаге Шпицберген, и команда без промедления начала готовиться к исследовательским полётам.

Управлял дирижаблем экипаж в составе тринадцати человек. Семеро из них ранее уже участвовали в экспедиции на «Норвегии». По настойчивой просьбе Комитета миланских промышленников, финансировавшего экспедицию, в полярных полётах по очереди также участвовали два журналиста. Вместе с тремя учёными команда состояла, таким образом, из восемнадцати человек.

Два года назад «Норвегия» уже доказала всему миру надёжность дирижаблей в условиях арктических полётов. Поэтому на этот раз цель состояла в том, чтобы не только достичь Северного полюса, но и провести целый ряд научных изысканий. На самом полюсе предполагалось на неделю высадить несколько человек, снабдив их приборами для измерения земного магнетизма, силы тяжести и глубины океана.

Ледяные торосы стремительно приближались и были уже в нескольких метрах от рубки. Мгновение спустя раздался ужасающий треск. «Италия» ударилась о лёд в 10 часов 33 минуты по Гринвичу 25 мая 1928 года в 100 километрах к северу от Шпицбергена. До базы в Кингсбее оставалось два часа полёта.

…меня выбросило наружу вниз головой. Инстинктивно я закрыл глаза и в полном сознании равнодушно подумал: «Всё кончено». Умберто Нобиле

Отчаяние

Умберто Нобиле обнаружил себя лежащим на льду среди обломков дирижабля в окружении части своего экипажа. После разрушения пассажирской гондолы облегчённый дирижабль вновь начал стремительно набирать высоту и через считаные секунды исчез в облаках, унося с собой шесть человек, в момент катастрофы находившихся внутри оболочки и в боковых моторных гондолах. Вместе с дирижаблем унесло и значительную часть снаряжения и продовольствия. Среди обломков пассажирской гондолы остались лишь те, кто в момент крушения был в ней.

Потерпевшие крушение осматривали друг друга и окружающую местность. Нобиле полагал, что его конец близок: ему казалось, что у него отбиты все внутренности. Что ж, зато он не будет свидетелем отчаяния и агонии своих товарищей, утешал себя капитан.

Как кровавый след раненого зверя, вырисовывалась на белом снегу широкая длиной 50 метров полоса анилиновой краски, вытекшей из сигнальных шаров, используемых на дирижаблях для измерения высоты. Франтишек Бегоунек

Бегоунек тем временем обнаружил в снегу тюк с палаткой и спальными мешками. Для большей заметности палатку решено было залить оставшейся краской. Неподалёку в снегу нашлось несколько помятых банок, выпавших во время крушения: пеммикан (сухой мясной концентрат), шоколад, сливочные пастилки и бочонок со сливочным маслом. Из дирижабля также выпал небольшой мешок, в котором оказалась одна из самых ценных находок — «кольт» и коробка с сотней патронов к нему. Через пять суток после катастрофы Мальмгрен подстрелит из этого пистолета белого медведя, что многократно увеличит запасы продовольствия.

При крушении выжил радист Джузеппе Бьяджи и осталась невредимой его радиостанция. Это давало надежду, так как в течение всех трёх полетов «Италии» в море караулил вспомогательный итальянский корабль «Читта ди Милано». На морском судне дежурил второй радист Этторе Педретти, который должен был первым поймать SOS «Италии». Педретти действительно поймает обрывок этого сообщения через четыре дня после крушения, но по какой-то причине примет его за сигнал станции в Могадишо — столице принадлежавшего тогда Италии африканского Сомали.

SOS-Италия-Нобиле. Упали на лёд, наши координаты: 81°14' с. ш. и 25° в. д. Два человека повредили ноги. Не можем двигаться из-за отсутствия саней. Джузеппе Бьяджи

А пока Бьяджи продолжал безуспешно подавать сигналы. Заряд аккумуляторов был на исходе, как и оптимизм потерпевших катастрофу. В день, когда Педретти поймал, но не распознал SOS «Италии», между отчаивающимися путешественниками начались разногласия. На следующий день трое из них — Мальмгрен, Мариано и Цаппи — вызвались идти за помощью пешком. За три недели можно достичь северной оконечности Шпицбергена, где им с большой вероятностью встретится корабль, говорили они.

Остальные отнеслись к идее разделиться весьма скептически. Чечони был уверен, что Мальмгрен, Мариано и Цаппи не выдержат и дня пешего похода по льду и непременно вернутся в лагерь: «До свидания завтра вечером!» — повторял он. Нобиле тоже изначально был против разделения группы, но так как план озвучил опытный полярник Мальмгрен, он доверился ему и отпустил их.

31 мая целый день можно было видеть невооружённым глазом три чёрных пятна, постепенно уменьшающихся и медленно удаляющихся в западном направлении. Франтишек Бегоунек

Спасение

Третьего июня 1928 года в затерянной в лесах костромской деревне Вознесенье-Вохма 22-летний Николай Шмидт, тракторист и киномеханик по профессии и радист по призванию, привычно коротал вечер за своей самодельной коротковолновой станцией и ловил сигналы со всего мира. Он был в курсе экспедиции Нобиле, но весть о катастрофе до него ещё не дошла — газеты в богом забытую Вохму доставляли с недельным опозданием. Поймав сигнал SOS, Шмидт почувствовал: это что-то очень важное. На следующий день он занял денег, чтобы дать телеграмму в Москву Обществу друзей радио СССР. Те передали её в Совнарком, а он, в свою очередь, известил итальянское правительство.

Тем временем в Норвегии кое-кто уже был встревожен долгим отсутствием вестей от «Италии» и понимал, что случилась беда, — Руаль Амундсен. Как только великий полярник окончательно убедился в этом, он принял решение лично организовать поисковую операцию. В дни экспедиции «Италии» в Норвегии по понятным причинам находилось множество итальянских журналистов. С одним из них, Давиде Гуидичи из «Коррьере делла Сера», Амундсен заговорил в интервью о смерти:

О, если бы вы знали, как чудесно там, в высоких широтах! Там я желал бы умереть, только пусть смерть придёт ко мне по-рыцарски, настигнет меня при выполнении великой миссии, быстро и без мучений! Руаль Амундсен

Всё, что омрачало его отношения с генералом Нобиле, должно быть забыто, добавил старый полярник. Амундсена не остановило даже то, что прямо в эти дни к нему плыла из США Бэсс Магидс, с которой он к тому моменту имел продолжительный роман, преимущественно по переписке. Плыла Бэсс не просто так, а чтобы выйти за Амундсена замуж.

Что именно сподвигло немолодого Амундсена (на тот момент ему было уже 56) очертя голову броситься на поиски бывшего соперника? Был ли это преследовавший его, как говорили, комплекс вины за гибель экспедиции Роберта Скотта, проигравшего ему Южный полюс, или за гибель товарищей по его собственным экспедициям? Или паническая боязнь оседлого образа жизни женатого человека? А может, просто неутолимая жажда быть героем?

Впрочем, то, что с «Италией» случилась беда, было очевидно не только Амундсену. Свои поисковые операции уже готовили правительства Италии, Норвегии, Швеции и СССР.

Любые попытки Нобиле и «красинцев» продолжить поиски шести членов экипажа, которых унесло на дирижабле после его удара о лёд, были пресечены приказом из Рима: там их уже однозначно считали погибшими.

Я не мог не думать о печальной судьбе других, тех шести, которые были унесены с оболочкой дирижабля. Сумеем ли мы и их вернуть к жизни? Рудольф Самойлович

Операция по спасению экипажа «Италии» была завершена. За неполные два месяца в ней приняли участие шесть стран, 18 кораблей, 21 самолёт и полторы тысячи человек.

По прибытии в бухту Кингсбей все спасённые члены экипажа «Италии» перешли на «Читта ди Милано». 22 июля они отправились в путь на родину. «Красин» же до осени оставался в арктических водах, пытаясь найти Руаля Амундсена, живого или мёртвого, но безуспешно. В Ленинграде ледокол вновь пришвартовался лишь 5 октября. Встречать его вышли четверть миллиона горожан.

Память

Исчезновение Амундсена стало для Норвегии трагедией национального масштаба. Члены экипажа «Красина» вспоминали, что когда ледокол шёл вдоль норвежских берегов, местные жители кричали им: «Спасите нашего Амундсена!» Но в ночь на 1 сентября рыболовецкая шхуна «Бродд» наткнулась на поплавок «Латама-47», а позже был найден и бензобак гидроплана.

На родине руководство правящей партии встретило Нобиле без энтузиазма. Его винили в том, что он бросил спутников на льдине, да и в катастрофе в целом. Нобиле впал в немилость и предпочёл уволиться из Военно-воздушных сил. Год спустя Нобиле получил неожиданное предложение от советских властей — возглавить экспериментальное производство дирижаблей — и принял его. В СССР он приехал весной 1932 года с единомышленниками, одним из которых был его товарищ по «Италии» Феличе Трояни.

За неполные пять лет, которые Нобиле провёл в Союзе, он организовал производство и сконструировал три дирижабля по образу и подобию «Италии». Позже он называл время, проведённое в СССР, самым счастливым в жизни. Быт свой он и правда наладил неплохо: построил мини-дирижабль, на котором летал на работу, а Титине, переболевшей в Арктике цингой, говорят, даже вставил золотые зубы, что изрядно забавляло местных школьников. Говорят, были даже попытки похищения золотозубой собаки. Происходило всё это в подмосковном посёлке Дирижаблестрой — сейчас это Долгопрудный.

В 1936 году Нобиле вернулся в Италию, а ряд его соратников остался в СССР. В последующие два года часть из них была репрессирована. «Большой террор» вообще коснулся многих участников этой истории: репрессировали каждого седьмого «красинца», а начальника спасательной операции Рудольфа Самойловича расстреляли. Расстреляли и радиолюбителя Николая Шмидта, поймавшего SOS «Италии».

Когда в 1941 году США вступили во Вторую мировую войну, Нобиле не без труда добился возвращения на родину. После падения режима Муссолини его реабилитировали и восстановили в авиации.

Он успел увидеть себя на киноэкране в вышедшем в 1969 году фильме «Красная палатка», собравшем кажущееся почти неправдоподобным созвездие советских и зарубежных актёров первой величины: Питера Финча, Шона Коннери, Эдуарда Марцевича, Никиту Михалкова, Донатаса Баниониса, Юрия Соломина, Бориса Хмельницкого, Юрия Визбора и даже Клаудию Кардинале, для которой пришлось придумывать не существовавшую в реальности героиню.

После выхода фильма Нобиле прожил ещё почти десятилетие. Он умер 30 июля 1978 года в возрасте 93 лет, спустя полвека после возвращения из полёта, ставшего его славой и проклятием.